Почему иногда не берет щука?

   
Временами кажется, что жерличная ловля щуки одна из самых простых, при этом, несомненно, и одна из самых добычливых. Такое мнение может сложиться у стороннего наблюдателя во время щучьего жора, когда хищники то и дело поднимают флажки жерлиц и надежно садятся на тройники. Но уже на следующий день все может быть по-другому.

То ли ветер сменился, то ли давление, то ли Водяной продул в карты Лешему всю рыбу в округе, но мертвой стала поверхность водохранилища. Ни подъема… Все флажки в настороженном положении и нет больше их победных вскидов над искрящимся от солнца льдом. На проверенном уловистом месте словно вымерло все живое. А морозы сильные. Вот и приходится в холодное время топтаться на месте в ожидании поклевки. 

Первая и самая простая причина может быть в том, что водохранилища имеют свой особый режим, когда в выходные дни створы ГЭС нередко бывают совсем или частично закрыты, а течение может останавливаться или даже двигаться в противоположном направлении.

При этом многие рыбы почти не кормятся, а стоят в ямах, вяло глотая воду, и чуть шевеля плавниками. На боевых же позициях щукарей лишь прыгают по льду вороны, и ветер несет позему. Тишина и тоскливое ожидание, которое иногда может затянуться надолго. Вполне вероятно, что уже в начале недели, примерно во вторник, все снова станет по-прежнему.

Я знал одного дедка, Арсения, который неделями сидел на одном месте, невозмутимо дожидаясь, когда хищник сам придет к нему. И дожидался… Рано или поздно щука подходила к его снастям. И вечером, проходя мимо Арсения к жилью на ночлег, я обнаруживал рядом с ним две-три крупных щуки.

А старик только посмеивался, слушая мои торопливые рассказы, мол, я в той протоке, да в той протоке…  Он был на пенсии и  почти переселился в землянку на острове подальше от городской суеты и ворчливой супруги.

Но не у каждого хватит терпения ждать впустую щучьего выхода несколько дней. По крайней мере, у меня на рыбалку чаще всего выпадало не больше двух дней. Впервые столкнувшись с ситуацией, когда вчера густо, а сегодня – пусто, я почесал «репу» и вначале, было, решил лениво, мол, само придет…

 

Но шло только время, а щуки в протоке не стало совсем. Не помогали и проверочные перестановки некоторых жерлиц в другие места, что иногда выручало в «глухозимье». Но, видимо, хищник совсем ушел из проток.

Так как были именно выходные дни, то и течения в протоке почти не было. На месте, где хорошо ловились мелкие плотвички и окуньки, годные на живца, стали брать только сопливые ерши.  Вывод я сделал для себя такой: в этих чистых протоках, где большую часть времени было ровное несильное течение, шла проходная сорожка, особенно ближе к весне, а за ней – хищник. Оседлой рыбы здесь, видимо, было мало.

Как ни ленился я уходить от проверенного места и теплой землянки, но рыбацкая страсть победила. Собрав жерлицы в сумку, а живца в кан, я ушел километра за три к лесу, торчащему во льду рядом с руслом затопленной речки. Здесь, среди сухих кленов и берез, отчаянно клевали мелкие и крупные окуни.

А на окуней брали некрупные, но резвые местные щучки, живущие в коряжнике постоянно. И эта оседлая рыба никак не реагировала на сбои в силе течения, так как в этих местах его не было вообще. Щуки одинаково надежно ловились здесь в любой день недели.