| Название водоема: | Река Ярань |
| Место рыбалки: | Кировская область |
| Подробное описание водоема: | Река Ярань, течение среднее, неглубоко, но есть ямы, кругом луга и лес |
| Как доехать до водоема: | До г. Яранска. Река рядом |
| Погода: | Тепло, слабый дождь с прояснениями |
| Способ ловли: | Жерлицы |
| Описание снасти: | Жерлица-рогулька |
| Прикормка: | Не использовал |
| Насадки: | Живец - пескарь |
| Приманки: | Вертушки "Аглия" |
| Активность клева: | Средняя |
| Какую рыбу ловил: | Голавль, щука, окунь |
| Итоги рыбалки и советы: | 5 кг голавля, щуки, окуня. Не надо забывать про русскую жерлицу-рогульку |
| Подробный отчет о рыбалке | ||
|
ЗА ГОЛАВЛЯМИ ЯРАНИ
День 1 – А махнем-ка, Саша, ко мне в деревню, на речку, – неожиданно позвонил в один из вечеров Сергей – товарищ по рыбацкому «несчастью». (Так он себя назвал в подаренной мне своей книге).  Неожиданным это предложение было потому, что пропал, было, человек, ушел в работу безраздельно. И не ездили мы с ним в вышеуказанное рыбацкое «несчастье» с самого еще крепкого заматеревшего льда, по которому тогда лихо свистели машины в радужных шлейфах снежной крошки.Речка Ярань, что в Кировской области находится, по словам Сергея, еще чиста, безлюдна и богата голавлем. Это, конечно, привлекало меня в первую очередь. Отказываться было грешно. Итак – вперед. На белой «пятерке» Сергея спешим в сторону Яранска – городка небольшого, но относительно старинного. Ему 420 лет. Тянется лента шоссе, струящаяся маревом, пролетают по сторонам деревеньки с марийскими и русскими названиями, многозначительными и веселыми: Клюкино, Зубари, Каракша, Воробьи, Щеглы. Проехали и Яранск, названный так то ли от марийского «яра», то ли языческий Ярило в название вплелся. То ли поселение стояло на яру. Дальше – путь на пасеку, где живут Серегины друзья. Последние километры грунтовки полностью соответствовали давней славе кировских дорог, в смысле – направлений… Серега лихо летел то между колеи, то по целине вдоль дороги, в смысле – направления… – Не быстро? – спрашиваю. – Привык уже, – ответствовал Сергей, дымя сигаретой. Закурил и я, глядя в глубокую колею, проносящуюся рядом. Здесь бы сподручнее на восьмиосном тягаче прокатиться, который баллистические «Тополя» ворочает, или на «Запорожце», что, впрочем, почти одно и то же… На пасеке нас встретили друзья Сергея, мед, уха (почему-то из лосося) и пчелы… Не успел я поинтересоваться, мол, в Ярани и лососи водятся (?), как Сергей почему-то подпрыгнул и исполнил танец камлающего шамана. Он бил себя по голове и чесал затылок. В ответ из волос угрожающе рычали. Едва я растянул рот в ехидной улыбке, как в левую руку воткнули колючку с ядом «кураре». По крайней мере, мне так показалось…  В общем-то компания за столом подобралась теплая, не считая пчел: пасечник Рудый Панько, он же бородатый Николай, которого почему-то звали дядя Коля, хотя ему и за тридцать-то, наверное, не перевалило; Владимир Ильич также был за столом, но на «мечтателя» из Симбирска он не походил; хрустели привезенными мною карпами парнишки Артем и Руслан (плохая, конечно, примета с рыбой – на рыбалку).Особенно сочно облизывал карпиков Артем. Он не по возрасту был нордически рассудителен, любознателен, совершал какие-то удивительные вояжи на Камское устье (порыбачить…), восходил к сияющим вершинам гор. Словом – философ и экстремал… И от сознания, что не все пацаны – «гопники», теплело где-то в животе. Ярань оказалась неширока, но чиста и крута в берегах, где шумел на ветру свисающий ивняк. На перекатах звенело течение, и гнулись-качались водоросли в бликах дробящегося солнца. В черных бокалдах, как здесь зовут ямы, вода ходила ленивыми кругами, а в дождевую хмарь – угрюмо и тяжело. Река в этих местах капризно извилиста и окружена лугами, над которыми высокомерно парят ястребы-тетеревятники. Рыболовы здесь бывают не так часто. По крайней мере, нам встретился за два дня один лишь рыбачок с телескопической удочкой и сеткой за спиной с килограммом-другим рыбы. – На что ловили? – интересуюсь. – На пшеницу, – смущается рыболов. – Да я так – побаловаться. Ему, наверное, неловко, что с телескопическим прутиком застали. Мол, негоже деревенскому мужику дурью городских снобов маяться. Вот жахнуть в бокалдине фугаской – самое дело для местного кормильца-добытчика без работы. Все так: и выселков-деревенек окрест полно пустует, полуразвалившихся, с костяками и каменных домов старинной кладки; и колхоз тутошний едва дышит за счет упорства председателя; и работы у местных мужиков нет… Но вот встретился мне этот рыболов с удочкой и килограммом некрупной сороги – захотелось слезу смахнуть и послушать еще одну из песен про Ахтубу, про то, как в Америке лососей обратно в воду отпускают после поимки… Между тем небо над Яранью затуманилось, надулось пухлыми тучами, блещущими вспышками молний, и, наконец, прослезилось долгим заунывным дождем. Этот моросяк шумел по колкой стерне и наводил тоску. Поставили палатку и задумались. Погода вроде бы не «летная». Но делать нечего: надо хоть снасти намочить. Сергей выставил на песчаном плесе закидушки и удочки-донки с фидерными кормушками, а я, собрав ультра-лайт, начал хлестать темную воду белой нулевой «мухой» – «Аглией», подбрасывая ее под кусты и по кромке травы. Так, для проверки. По словам рассудительного Артема, знавшего реку, именно на белую «вертушку» и брали здесь голавли до двух кило. Мол, силикон и прочие изыски у местной рыбы не в почете. Но все равно проверяю весь свой не очень богатый арсенал. Но, то ли погода не по рыбе, то ли река еще не приняла меня, торопливого новичка в этих местах, но приманки лишь уныло мерцали в воде, шипящей от мороси. Рыболовы всегда склонны обвинять в своих неудачах именно погоду, фазы Луны, давление, ветер, сглаз лукавой ведьмы, чей-то ночной грех перед рыбалкой, но здесь, наверное, все же виновата была именно погода. По крайней мере, так решил я. Где же вы, знаменитые голавли Ярани?! – вопиет душа… Цепляю напоследок белую «вертушку» четвертого номера, но ее лишь проводил до самого лопушника щур на килограмм. Извернувшись в воде, он лениво ушел в черную бокалду. – Саня! Простодырина! – кричит с берега Сергей. – На пескаря попробуй! Жерлицы зря что ли брал?! Простодырина… Это он, наверное, про мои камуфляжные брюки, что расползлись по самое колено. Или с головой что?.. Готовлю легкий «телескоп» и подбрасываю кусочек червяка на крючке под самый берег, на чистую песчаную отмель, где глубины всего сантиметров двадцать. Поплавок не успел приподняться, как его поволокло в сторону. Пескарь брал беспрерывно, причем некоторые из них были чуть ли не с ладонь и сгодились бы на хорошую жареху.  Жерлицы выставил рядом с травой, а наживил, конечно, пескарями. Пока пили с Сергеем чай на бережку, шесть жерлиц из девяти были размотаны, некоторые – до конца, до туго натянутой лески и косо висящей рогульки; некоторые просто вяло болтались, и леска ломаной линией уходила куда-нибудь под куст. Хватали некрупные окуни, попадались щуры, но, самое удивительное: из-под топляков, кустов и травы пескаря хватал голавль! Тот самый голавль, за которым я, может быть, только и ехал. Из-за которого я опять оставил дома два жестких спиннинга (для чистоты эксперимента) с испытанными щучьими блеснами, а взял лишь ультра-лайт с леской 0,16 мм и тестом 2-12 гр. И думается, сработал бы этот самый «ультра» в хорошую солнечную погоду, когда голавль двигается поверху или стоит под кустами. Сейчас же, в эту морось, он, кажется, залег под бревнами и выходил лишь лениво на живую рыбку. Так бывает и со щукой, и с окунем, когда оные отплевываются брезгливо от любой обманки и берут лишь на живца.А у Сергея на донки попадалась всякая рыба. Были в его улове подлещики, встречалась крупная плотва-сорога. На удочку он надергал мелочишки на живца, но я отказался от квелых сорожек. Есть пескарь!.. Дождь моросил, косо падая на луга и темную воду Ярани. Мы посидели у костра, половили под дождем пескарей и потом, вернувшись к палатке, почему-то стали пить шампанское, завалявшееся в багажнике «пятерки». Странно было пить на рыбалке именно шампанское, и особенно дико было, что оно «завалялось»… Так, наверное, могло подуматься. Вечером выяснилось, что у Сергея в машине, буквально под ногами, «завалялся» и спирт. Горела дрожащая свеча в палатке, по стенам-полотнищам шуршал ленивый дождь, сбиваясь на торопливый перестук, пищал приемник в изголовье и был разговор: о рыбалке, женщинах, о нас-простодыринах. Но главное, о чем все же говорили, так это о темных ямах-бокалдах, где прятался сильный ясноглазый голавль-красное перо… |
