Рыболовные байки: Рыбалка на Дону. Ч.2

Он постоял немного, смотря за борт, и, резко повернувшись к Семену, сказал: Зря, знаете ли, вас таких хапуг пускают к водосбросу. Так ведь за тем и едем за сто километров, чтобы наловить...

Не разделяю! И считаю это браконьерством! Да, да — чистейшим браконьерством. А кто так ловит да еще хвастается, позорит этим, знаете ли, честь рыболова-спортсмена. А я, знаете ли, — дразнил Семен,— в вашем спортивном обществе не состою и бояться мне нечего. Ловлю на удочки и...

Совести своей нужно бояться, вот чего, — прервал его Василий Лукич и продолжал: Вы посмотрите, что делается на Дону: поехал я в прошлом году под Старочеркасск. Сазан там берет, леща поймать можно. И что же вы думаете? Не мог места для ловли найти. Все уловистые места заняты. Но не рыболовами -спортсменами, а промысловиками с удочками.

Наберет этакий хапуга полтора десятка удочек-донок, наживит крючки макухой (макухой на Дону называют жмых), расставит их шагах в тридцати одна от другой, шалашик раскинет в середине этого «своего владения» и сидит в нем.

Сидит не зарю, а все лето. Притаившись, ждет, когда колокольчик зазвенит. И радость его не в том, чтобы поплавок посмотреть, подкараулить проказника да подсечь. Он ждет момента, чтобы выволочь уже прочно севшую на крючок жертву. А когда сельдь по Дону поднимается,— что хапуги делают? Черпают до изнеможения. Надо же меру знать. Нет, набивают корзину, мешок. Вот вы сейчас сказали, что щук побросали. Это как назвать? А?

Так она же хищная, щука-то... Хищная... Да мало ли у нас хищных рыб? Судак, окунь, голавль... Нет, нет. Не это толкнуло вас, Семен Иванович, на то, чтобы поймать десяток щук и выбросить их. Мешок оказался мал и силенки не хватило, чтобы унести весь улов. Опасны для нас не те хищники, которые гуляют среди рыб, а те, что с сетями да с удочками вот так охотятся.

Лукич резко повернулся и пошел на корму — это не было бегством от спора: прямая спина, энергичная походка и непокрытая седая голова утверждали его правоту.

Вот разбушевался старик, — сказал Семен, глядя ему вслед. Это у него, я вам доложу, от зависти. Он и сам не прочь полакомиться, да не получается у него. Непоседа. Вот увидите сами: подойдет пора — самый клев, а он начнет уху варить и другим мешать будет. Злой у него характер.

Семен умолк, как-то забеспокоился, начал оглядываться. Загудела сирена. Катер подходил к пристани. Закинув за плечи рюкзак и схватив свои удочки, Семен, не сказав ни слова, устремился к выходу. Подошел Василий Лукич, и мы с ним, не спеша, сошли на берег. Семен уже был далеко впереди. А когда мы вышли на Койсуг, он уже сидел в лодке, которую старик отвязывал от причала.