А все ли так хорошо на Киевском море

Рыбоводы, как и лесники, часто работают на день завтрашний. Запустить зарыбок в водоем - значит положить начало большой и упорной работе, рассчитанной подчас на многие годы. Его нужно уберечь от многих бед, особенно на таком трудном водоеме, каким является Киевская ступень днепровского каскада. Дело в том, что "море" имеет хроническую болезнь — заморы.

В конце зимы Пинские болота, питающие реку Припять, обычно начинают поставлять "мертвую воду" — перегнивая, растительность поглощает весь кислород. Для жизни рыбе необходимо, чтобы вода содержала 4,6 мг кислорода на литр воды. Отклонение от нормы в сторону снижения крайне нежелательно: начинается кислородное голодание, рыба слабеет, утрачивает способность    противостоять    течению, ее сносит и, если не принять необходимые меры, можно утратить много ценной продукции.

До перекрытия реки верховая рыба обычно скатывалась в средний Днепр, в район, примерно, Кременчуга, где и встречалась с первыми весенними потоками, насыщенными кислородом. Здесь она отдыхала и вслед за весной мигрировала в родную стихию. С постройкой плотины КаГЭС "мертвая вода" остается в чаше моря, и для рыбы создаются трудные условия. Теперь она ищет места для стоянки сама.

Одним из таких мест является устье Ирпеня, которое, как известно перекрыто плотиной. Насосы, перекачивающие из реки в водохранилище воду, сбрасывают ее в море с шестиметровой высоты. Падая, она аэрируется: у приплотинной части, например, кислорода содержится 2,5 нормы, а полная норма имеется на расстоянии 3-4 км. Идеальные условия для отстоя рыбы в трудный час ее жизни! И рыба стоит здесь: крупняк - поглубже, "мористее", как говорят рыбаки, а сеголетка - у самого кипящего начала потока. Ее даже видно, вода настолько прозрачна, что позволяет обозреть дно: оно буквально покрыто живым плотным ковром. Это наша надежда,- говорит главный рыбовод.— Завтрашние судаки, лещи, сазаны. Беречь ее нужно, как свой глаз...

А когда из кипящей водной пучины чайного цвета вдруг всплывают стайки полосатых разбойников-окунишек, рыбовод улыбается:

-Этот тут как тут, а где же ему еще быть! Только этот хищник не так страшен, как другой...

Стоит перенести взгляд на берег и вам становится понятно, о ком идет речь. Лед перед полыньей, бетонные откосы водосливного канала буквально усеяны мертвой рыбешкой: свежая кровь свидетельствует, что рыба убита, и отнюдь не стихией.
Так кто же этот равнодушный, недобрый человек? Нет, он не пришел, чтобы убить. Он приходит на берег со званием рыболова-любителя.

Как только становится лед на водоеме, появляется целое сонмище подледников. Присмотритесь: они не размещены равномерно по всему водоему, нет, они скапливаются там, где стоит рыба.

-Вот, смотрите, что сейчас будет,- говорит инспектор и делает шаг в сторону большой группы. Люди, большей частью стоя, непрерывно взмахивают то одной, то другой рукой.

-Дерут,- поясняет эти движения рыбовод.

Увидев инспектора, в толпе рыбодеров происходит смятение, раздается короткий свист, а за ним и окрики. Теперь тревога передалась и другой группе. Люди торопливо укладывают в мешки, чемоданчики, рюкзаки рыбу, сматывают снасть и быстро, чуть ли не бегом устремляются через ледяное поле к Казаровичам, Глебовке на том берегу моря.

Те, кому уже не избежать встречи с инспекторским надзором, остаются на месте. Энергичные взмахи руками — "выдирание" рыбы - прекратились, возле лунок "мирные" рыболовы с удочками. Одну из них и стал выбирать инспектор.

Пока из лунки вытягивается длинная прочная жилка с тяжелым грузом, оглядываем ледяное поле: оно также окровавлено, усеяно бездумно загубленной "рыболовами" мелкой рыбой, представляющей собой, по их мнению, мусор.

Инспектор извлек снасть: на острых крючьях трепыхается, зацепившись за брюшко, рыбешка. Владелец снасти стоит рядом: человек интеллигентного облика. Он очень неохотно развязал рюкзак. Инспектор с усилием поднимает увесистый мешок:

-Семья большая? — спрашивает.
-Трое.
-Зачем вам  12 килограммов рыбы?
-Откуда вы взяли — 12!

Инспектор молча извлекает карманные весы. Он действительно ошибся:

-Извините,- говорит он,- не 12, а 14. При этом наловлена не удочкой, а разбойником-драком!

Схваченный за руку нарушитель самой элементарной этики рыболова-любителя сначала смущается, бормочет что-то об "отдыхе па природе", потом о страсти: "не удержишься, когда клюет",  а затем  вдруг переходит в  атаку:

-А что? Недра, воды, леса — всенародное  достояние.  Почему  мне  нельзя   их  взять?

Даже рыболовы смеются от души:

-Эх, что бы осталось у нас от тех же лесов, приди ты туда со своими мерками?